Обретение

 «О светло светлая и прекрасно украшенная, Земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дикими зверями, разнообразными птицами, безчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами Божиими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, Земля Русская, о правоверная вера христианская!»

 Великие дары даны были Земле нашей после того, как в конце X века свершилось таинство – Крещение народа. И главным даром было то, что разрозненные племена через крещение ощутили свое единство во Христе. В реки Земли Русской вошли племена, а вышел из вод Народ Русский. Из небытия милостью Божией возникла Русь и осветилась светом христианской веры. Следующие сто лет по праву называются золотым веком ранней русской истории. В те годы строились и заселялись города и веси, воздвигались храмы, множился народ православный. Крещеные князья из рода Рюриковичей правили на Земле Русской. И правили многие из них по христианским заповедям, в уважении к заветам отцов.

 Летописи сохранили слова великого князя Ярослава Мудрого, которые он сказал своим сыновьям перед смертью: «Я покидаю этот свет, сыновья мои; любите друг друга, ибо вы братья, дети одного отца и матери. Ежели будете жить в любви между собою, то Бог будет в вас и покорит вам врагов ваших, и вы будете жить мирно. А ежели будете ненавидеть друг друга и ссориться, то погибните сами и погубите землю дедов и отцов ваших, которую они приобрели великим трудом; пребывайте в мире, слушайте брат брата».

 Но недолго помнили князья наши завет своего предка. Недолго хранил русский народ единство, дарованное ему милостью Всевышнего. ХII век стал для Руси веком усобиц, братоубийства, борьбы князей за богатые уделы, за власть. И вот уже боль слышна в словах автора «Слово о полку Игореве», боль за Землю Русскую. «Вот уже, братия, невеселое время настало… Затихла борьба князей с погаными, ибо сказал брат брату: «Это мое, и то мое же». Стали князья про малое «это великое» молвить и сами себе беды ковать, а поганые со всех сторон приходили с победами на Землю Русскую». Дядья воевали с племянниками, братья с братьями. Порой сын поднимал меч на отца. И лилась кровь православных, убиваемых руками их же собратьев, новых каинов. Не раз Господь призывал русичей опомниться, прекратить раздоры. Не раз набегами печенегов, половцев, тевтонов предупреждал Он русских людей о пагубности распрей, о губительности забвения законов христианской любви и взаимопомощи. Но не слышали князья гласа Божия и продолжали предавать и убивать друг друга. Их примеру следовал простой люд.

 Тогда беда пришла на Русскую Землю. Зимой 1237 года подобно жестокой буре пронеслись по ней татаро-монгольские полчища, сметая все на своем пути. Одно за другим сокрушались русские княжества, пытавшиеся в одиночку противостоять нашествию. Падали города, разграблялись, разрушались и осквернялись храмы и монастыри, уничтожались христианские святыни, гибли в сражениях с ворогом князья и бояре, погибали или уводились в плен русские люди.

 Первый удар вражеских орд, которые вел на Русь и дальше на Запад внук Чингиз-хана Батый, пришелся на Рязанской княжество. Монголы осадили Рязань и, несмотря на храброе сопротивление княжеской дружины, да и всех жителей, взяли город. О том, что было потом, пишет, пересказывая слова летописца, А.Нечеволодов: «Веселяся отчаянием и муками людей, варвары Батыевы распинали пленников или, связав им руки, стреляли в них, как в цель, для забавы; оскверняли святыни храмов насилием юных монахинь, знаменитых жен и девиц в присутствии издыхающих супругов и матерей; жгли иереев или кровью их обагряли алтари. Весь город с окрестными монастырями обратился в пепел… . Несколько дней продолжались убийства. Наконец, исчез вопль отчаяния: ибо некому было стонать и плакать».

 Завершив разгром Рязанского княжества, монголо-татарская орда повернула на Владимир, главный град Северо-Восточной Руси. По дороге Батый взял Коломну, Москву, опустошил Суздальское княжество. Владимирцы приготовились к защите, но силы были слишком не равны. В воскресенье мясопустное 7 февраля 1237 года после заутрени монголы пошли на приступ и ворвались в город. «И стоял в городе,- пишет летописец, - из-за наших грехов и несправедливости великий плач, а не радость. За умножение беззаконий наших привел на нас Бог поганых, не им покровительствуя, но нас наказывая, чтобы мы воздержались от злых дел. Такими карами казнит нас Бог – нашествием поганых; ведь это бич его, чтобы мы свернули с нашего дурного пути». Взят был град Владимир, взят, разграблен и сожжен. Расправились враги со всеми жителями его, убивая одних, а других уводя в станы свои. «Великому же граду Владимиру уже взяту бывшу, в нем же все православное христианство избиении быша и по различным странам и землям расточении быша… начаша дань даяти, елико хотят погании».

 И так было почти по всей Русской Земле. Иногда в том или ином городе или селе от меча и стрелы неприятеля или от плена его спасались только те, кто успевал убежать в леса, да и они впоследствии нередко становились жертвой вражеских отрядов, рыскавших по нашей земле в поисках добычи.

 Но и этого было мало. Горе людское усугублялось беспорядками и нестроениями, которые постепенно утверждались в народе посреди всеобщего смятения и расстройства, вызванного нашествием врага. «Было видеть страшно и трепетно, - читаем в Лаврентьевской летописи, - как в христианском роде страх, и сомнение, и несчастье распространялись. Мы согрешили – и наказаны, так что жалко было видеть нас в такой беде».

 Состояние Русской Церкви было столь же скорбным, как и состояние государства. На всем огромном пространстве, от Белого озера до южного Галича, Батый оставил после себя пепел и пустыню. «Храмы Божии были истреблены огнем или остались грудами камней; священная утварь, иконы, книги сделались добычей богохульных хищников; украшенные сединами служители алтарей умерщвлены, а молодые уведены в плен.

Нелегко было возобновить храмы и все нужное к богослужению; еще труднее – найти способных священнослужителей среди всеобщего опустошения и нищеты…».

 Более четырех лет разорял Батый Русскую Землю. Наконец промчалась военная буря, вражеские орды вернулись в степи, осели на Волге. Русь, казалось бы, могла вздохнуть свободнее. Но, как говориться в русских былинах, одна беда прошла, глянь, другая на смену ее идет. Пришло татаро-монгольское иго. Русский народ был переписан и обложен данью, да такой, какой он никогда не знал.

 «Батый, - рассказывал Плано-Карпини, - послал на Русь для сбора дани своих доверенных вельмож – баскаков, которые у каждого отца семейства, имевшего трех сыновей, брали одного, захватывали всех неженатых мужчин и женщин, не имевших мужей, а также всех нищих; остальных же перечислили, по татарскому обычаю, и обложили данью; каждый мужчина, какого бы он ни был состояния, обязан был платить по меху – медвежьему, бобровому, соболиному, хорьковому и лисьему; кто не мог заплатить, того отдавали в рабство». «Если жители города или страны не выполняют, чего хочет баскак, то баскак объявляет, что они неверны татарам, и город или страну разоряют; жителей предают смерти сильною рукой татар, которые по воле правителя являются неведомо для жителей и неожиданно нападают на них…». Но и это было не все. Русских князей обязали, по первому требованию хана, посылать свои дружины для участия в военных походах монголов. Русские люди должны были проливать свою кровь по приказу разорителей своей Родины, для их обогащения.

 Горе царствовало на Русской Земле после татаро-монгольского нашествия. Города и села ее лежали в развалинах. Безлюдье и нищета были ужасные. А княжеские распри и усобицы продолжались и губили Русь по-прежнему. И не устоять Руси – разобрали бы ее по клочкам; не быть бы и русскому народу – затерли бы его язык, загубили веру, да и сам он бы стал навеки рабом иноплеменников. Да, не устоять, если бы не милость Божия, не заступничество Пресвятой Богородицы. «Никогда чаще, никогда ощутительнее Россия не чувствовала над собою осеняющего ее покрова Матери Божией, как чувствовала в тяжкие времена татар». В годы татаро-монгольского ига были явлены и прославились многочисленными чудесами иконы Богоматери – Путивльская (1238 г.), Феодоровская (1239 г.), Свенская (1288 г.), Устюжская (1290 г.), Муромская (1291 г.), Новгородо-северская (1301 г.), Толгская (1314 г.), Виленская (1341 г.), Псковско-покровская (1352 г.), Гребневская (1381 г.), Тихвинская (1383 г.), Коневская (1393 г.).

 В 1295 году Матерь Божия утешила христиан явлением Курской Коренной иконы.

 После Батыева нашествия обезлюдела земля Курская. Побиты были ее защитники. А из уцелевших многие были уведены в плен. Уныние и страх поселились в сердцах когда-то гордых курян, потомков тех, о ком в «Слове о полку Игореве» было сказано: «А мои куряне бывалые воины: под трубами повиты, под шеломами взлелеяны, с конца копья вскормлены; пути им ведомы, яруги известны, луки их натянуты, колчаны открыты, сабли наточены. Сами скачут, как серые волки в поле, ища себе чести, а князю – славы».

 Но теперь уже ни славы князю, ни себе чести искали куряне. Избавить себя и своих близких от голодной смерти и рабства – вот что после Батыева нашествия стало заботой для русских людей. Непомерная дань, которой обложили их монголы, вынуждала православных трудиться и в будни и в праздники. Так было и с одним благочестивым жителем Рыльска, соседнего Курску города. Подходил срок выплаты дани, а требуемого количества мехов у него не было. И вот в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, 8 сентября в 1295 году он с группой товарищей вынужден был отправиться на охоту в лес, который вырос на месте разрушенного до основания Батыем Курска. Здесь, охотясь на берегах реки Тускары, он увидел у корня дерева, росшего на склоне холма, небольшую икону , обращенную ликом к земле.

 Перекрестившись, охотник поднял образ. Оказалось, что это была икона «Знамение Пресвятой Богородицы». Лишь только он взял ее, как свершилось чудо - на том месте, где лежал образ, забил источник воды. Увидев это, охотник поставил икону в дупло того дерева, а сам позвал товарищей и рассказал им о чуде. Посовещавшись, они решили построить на том самом холме, правда, несколькими саженями выше, небольшую часовню. Уже не думая ни об охоте, ни о том, что они могут не собрать необходимую дань, ни о возможных карах со стороны татар и их пособников из числа соплеменников, охотники сразу же приступили к работе. В сооруженной часовне они и поместили икону. Вернувшись в Рыльск, охотники рассказали о происшедшем. Очень быстро слух об обретении чудотворного образа прошел по всей округе. Многие поспешили поклониться святыне, испить воды из источника, который сразу стал почитаться святым, дарованным Самой Богородицей. Сообщили и властям. Услышав о находке и поразмыслив, рыльский князь Василий Шемяка приказал принести образ из пустынной часовни в город.

 Торжественно встречал икону народ, но сам князь, засомневавшись в чудотворности образа, не принял участия во встрече. За это он был наказан слепотой. Грозное чудо быстро вразумило князя. Искренне раскаявшись, он отслужил молебен перед явленной иконой и получил прозрение. В благодарность за исцеление князь построил в городе церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, где и была поставлена чудотворная икона. Тогда же было решено праздновать ее обретение. Икону от явления ее при корне дерева стали называть Коренной.

 Построенная тщанием князя Василия церковь не стала местом постоянного пребывания иконы. Не раз образ исчезал из церкви, и каждый раз его находили на месте явления - у корня древа. Прошло немало лет и, наконец, на том месте была восстановлена часовня, в которой и поставили икону. Для совершения богослужения – пения молебнов перед образом для становящегося все большим числа богомольцев - сюда определяли священника из Рыльска.

 В 1383 году на Курскую землю напали отряды Тохтамыша, ставшего после Мамая ханом Золотой Орды. Рыская в поисках добычи, они наскочили на находившуюся в лесу часовню. В то время здесь совершал богослужение священник из Рыльска. Предание донесло до нашего времени только то прозвание, которое он заслужил в народе – Боголюб, любящий Бога! Татары схватили священника. Часовню же хотели сжечь. Но это им долго не удавалось. Только когда татары вынесли из нее чудотворный образ, они смогли это сделать. Икону рассекли пополам. При этом одну половину ее бросили в огонь, а другую отбросили в сторону. Священник был уведен в плен и продан в рабство, где претерпел от хозяев немало издевательств и поношений. Не раз его увещевали переменить веру, предать Христа. Но твердым в вере оставался иерей Божий Боголюб. Не переставая молился он Пресвятой Богородице, уповая на Ее помощь. И вот однажды мимо селения, где он находился, проезжали послы московского князя. Услышав Богородичные песнопения, они остановились и выкупили священника из плена. После освобождения Боголюб вернулся на Курскую землю. Придя на место пожарища, он, милостью Божией, нашел обе половины иконы неповрежденными, сложил их вместе, и они тотчас срослись, только по бывшему расколу показалась влага "аки роса". (И сейчас заметен на иконе тонкий след вражеского клинка). Боголюб построил на месте пепелища новую часовню, где и поместил чудотворный образ. Здесь иерей пробыл несколько дней, молясь Пресвятой Богородице, а затем вернулся в Рыльск. Жители Рыльска, узнав о новом чуде, обновили построенную князем Василием Шемякой церковь и торжественно перенесли в нее чудотворную икону. Но некоторое время спустя икона исчезла из церкви и снова, как и много лет до этого, явилась на прежнем месте во вновь отстроенной к тому времени часовне. Так повторялось три раза. Тогда образ решили оставить в часовне, где он и пребывал почти двести лет.

 Многие чудеса совершались по молитвам перед иконой. Многих курян утешила Пресвятая Богородица, многим укрепила веру, многим помогла вытерпеть тяжкое время. В этих чудесах русские люди видели пути Промысла Божия, понимали, что несмотря на грехи наши Господь не оставляет Землю Русскую своей милостью. И это помогало им не впастью в отчаяние, преодолеть страх, укрепить сердца мужеством и, наконец, побороть врага.

 В 1480 году так называемым «стоянием на реке Угре» окончилось татаро-монгольское иго. Русь преодолела усобицы. На место великого княжества Московского пришло Московское царство. Но впереди наш народ ожидали новые испытания – испытания Смутного времени. И в этих испытаниях Матерь Божия своей помощью не оставила Русь.

 

Любовь Матери Божией и в Смуте не оставляет

 За несколько лет до Смуты произошло событие, которым Пресвятая Богородица явно напомнила русским людям о заповеди Христовой - «да любите друг друга», вновь обратив их взоры к иконе любви – «Знамение». Произошло это в 1596 году. К тому времени слава о Курской Коренной иконе распространилась далеко за пределы курской земли. Рассказы о чудесах, совершаемых Владычицей по молитвам перед этой иконой, дошли до царя Феодора Иоанновича, и он пожелал поклониться образу Небесной Царицы. Икона была торжественно принесена в столицу Руси – Москву. Сам государь вместе с патриархом Иовом вышел за город на торжественную встречу иконы. Здесь же были соборное духовенство, бояре, войска и огромное стечение народа. Крестным ходом святыню принесли в Кремль и внесли в царские чертоги. Здесь патриархом был отслужен молебен.

 Вскоре, по повелению царя, вокруг иконы нарастили кипарисную доску, надписав на ней вверху изображения Господа Саваофа, а по сторонам и внизу — пророков, возвестивших о рождении Спасителя от Девы, со свитками в руках. На правой стороне иконы вверху изображен царь и пророк Соломон, в правой руке его свиток с изречением: «Премудрость созда себе дом». Далее на этой стороне написан образ пророка Даниила, в руке его свиток с надписью: «Аз видех гору каменну». Затем – пророк Иеремия со свитком, на котором написано: «Се дние грядут глаголет Господь». Внизу написан образ пророка Илии, на его свитке текст: «Ревнуя поревновах о Господе». На левой стороне иконы наверху изображен царь и пророк Давид, он держит в руках свиток, на котором надпись: «Воскресни Господи в покой Твой». Ниже – пророк Моисей, здесь на свитке изречение: «Аз видех купину огни…». Далее - образ пророка Исаии, на свитке начертано: «Се дева во чреве приимет». Внизу написан образ пророка Гедеона, в руке его свиток с надписью: «Сниде яко дождь на руно». В нижней части иконы изображен пророк Аввакум, на его свитке текст: «Бог от юга приидет».

 На святой образ был наложен серебряный позолоченный оклад, украшенный жемчугами и самоцветами. Царица Ирина собственноручно сделала для него пелену из красного атласа, украсив ее драгоценными камнями и золотой вышивкой. На пелене был изображен Голгофский крест с перекрестьем из трости и копья. Под крестом была вышита следующая надпись: "Повелением благоверного Государя Царя и Великого Князя Феодора Иоанновича и благоверной государыни Великой Княгини Ирины и дщери их благоверной Цесаревны и Великой Княжны Феодосии, сделана сия пелена к образу Пресвятой Богородицы Курской. Лета 7105".
Вскоре после этого царем Феодором был издан указ, которым на месте обретения иконы учреждался мужской монастырь – знаменитая Коренная Рождество-Богородичная пустынь.

 Государь повелел оставить образ на некоторое время в Москве, чтобы москвичи могли поклониться святыне и испросить у Матери Божией милости. Затем Курская Коренная икона была торжественно возвращена курянам и помещена во вновь учрежденном монастыре, в церкви Рождества Пресвятой Богородицы, построенной на месте лесной часовни. Первым игуменом монастыря стал рыльский священник Георгий, в монашестве Евфимий, до этого регулярно совершавший перед святыней молебное пение для многочисленных богомольцев. Став игуменом, Евфимий завел за правило ежегодно в день явления иконы, служить перед ней водосвятный молебен, а святую воду посылать в Москву к великому государю. За это он был пожалован царской милостью: ему было разрешено все доходы, получаемые от молебнов перед образом, тратить на строительство монастыря. Вскоре после этого над источником, явившимся на месте обретения иконы, была сооружена церковь Живоносного источника. Были и другие пожертвования царского двора. Когда же был возрожден Курск, чудотворную икону, ввиду постоянных угроз нападения крымских татар, перенесли в город, в соборный храм Воскресения Господня, в придел Рождества Пресвятой Богородицы. В Коренной же пустыни был оставлен ее список.

 И после перенесения иконы в Курск Пресвятая Богородица продолжала являть свою милость православным по их молитвам перед Ее чудным образом. Известны многочисленные случаи исцеления больных, помощь страждущим в невзгодах.

 Но особо зримо Ее милосердие было явлено в царствование Бориса Годунова. То царствование началось с большим успехом. Первые действия нового царя вызвали всеобщее одобрение. Народ приветствовал его указы, которыми было даровано: селянам - освобождение на год от податей, торговым людям - право два года торговать без пошлин, служилым - единовременная выплата годового жалования, вдовам и сиротам -вспоможение, сидевшим в тюрьмах – освобождение, опальным прежнего царствования – прощение. Новый царь непрестанно кормил и одевал неимущих. Казней не было.

 Однако вскоре, наряду с похвалами все чаще стали говорить и о недостатках государя. Современники, признавая достоинства царя Бориса, то, что он много похвального учинил в государства, в то же время отмечали его ненасытное властолюбие. Будучи избранным на царство Земским собором, Годунов не чувствовал себя уверенно на престоле. Стремясь обезопасить себя от козней бояр, новый царь учредил сложную сеть тайного полицейского надзора. Доносы и клевета быстро стали страшными общественными язвами. «По московским улицам, свидетельствовали современники, то и дело сновали мерзавцы и подслушиватели, и чуть только кто заведет речь о царе, о государственных делах, сейчас же говорунов хватают и в пытку… Где только люди соберутся, там являются соглядатаи и доносчики. Все пустились на доносы, потому что это было выгодно». Доносили друг на друга люди всех классов. Жены на мужей, дети на родителей, холопы на своих господ. Только за нелестное упоминание имени царя хватали и заключали в застенок. Доносы сопровождались опалами, разорением домов, пытками и казнями. А доносителей награждали. Холопам давали свободу, записывали в число служилых, наделяли поместьями. По всему Московскому государству было схвачено и перемучено множество невинных людей.

 Все больше и больше недовольства царем Борисом в народе вызывали его указы о прикреплении к земле и холопстве, которые приводили ко всевозможным насилиям. Ссылаясь на эти указы, богатые подавали на бедных иски, и бедняков присуждали в рабство к богатым. Порой судьи, в угоду богатым и за взятки, приговаривали к холопству людей, всего несколько дней прослуживших в доме того или иного господина, например, мастерового, приглашенного выполнить какую-нибудь небольшую работу. Дальше больше. Все более частыми становились случаи, когда зазывали человека в гости, кормили, поили, а потом, нарушая закон христианской любви, закон гостеприимства, угрозой вымучивали у него кабальную запись. Нередко хватали прохожих прямо на дороге, затаскивали в дом и насилием вымогали у него кабалу. Многие, став неправдою холопами, и жить начинали неправдою. Частенько пожив у одного господина некоторое время, они обкрадывали его, разоряли и бежали либо к другому господину или в другой город. Или объявляли себя казаками. Неправда множилась. И власть этому не препятствовала!

 И вот, как наказание Божие, для вразумления народа русского, в 1601-1603 годах Русь постигло страшное бедствие – великий голод. Дождливое лето и ранние морозы обусловили во многих местах неурожай . Цены на хлеб взлетели. В ожидании дальнейшего их роста хлеботорговцы отказывались продавать зерно, предпочитая сгноить его. От недостатка пищи люди ели собак, кошек, мышей, сено и солому. Случалось людоедство. На рынках продавалось вареное человеческое мясо. Проезжему человеку опасно было заехать на постоялый двор, потому что его могли зарезать и съесть. Люди умирали десятками тысяч. Царь Борис пытался навести порядок, приказав раздавать деньги бедным и продавать хлеб из государевых житниц по низкой цене. Узнав о царской милостыне, в Москву хлынули голодающие из других городов, что усугубило положение. Кроме того, многие должностные лица оказались мошениками. Они ухитрялись давать деньги в основном своей родне, сообщникам и приятелям. Нужда лишь усилилась. Голод стал стихать лишь к 1604 году. Его сменило «безгосударственное». Смутное время.

 В то же время в окрестностях Курска уродился хороший урожай и голод не коснулся города. В этом куряне увидели милосердие Царицы Небесной, дарованное им по молитвам перед Ее чудотворным образом. Надо сказать, что куряне не только сами не страдали от голода, но и снабжали хлебом многие другие города и веси. Причем делали это по весьма умеренным ценам, а в некоторых случаях и безплатно. Впоследствии, как говорится в летописях Пустыни, царь Борис Годунов в благодарность за это послал в монастырь «изрядную денежную казну, ризы, свечи , ладан, иконы, колокола и книги».

 Чудеса и знамения, связанные с Курской Коренной иконой, настолько поражали всех своей божественной силой, что к началу XVII века слава о них прошла уже по всей Руси, почитание образа приобрело поистине всероссийский масштаб. Поклониться иконе стремились и бояре и холопы. Свое благоговение перед святыней выказывал царь Борис, много жертвовавший для ее благоукрашения. Но было ли то благоговение искренним, ведь в своем страхе потерять Московский престол, царь Борис обращался и к ворожеям, и к разного рода предсказателям. Порой он посылал своего сына Федора молиться в московские храмы, а сам часами просиживал, обдумывая двусмысленные прорицания колдунов. Как сказано в Хронографе Сергея Кубасова: «Царь Борис … единоже имея неисправление – к волхвам сердечное прилежание и ко властолюбию несытное желание: от сего же и возмездие прият».

 Свое внимание чудотворному образу демонстрировал и Дмитрий самозванец. Когда он шел к Москве, то желая снискать любовь православных, приказал принести Курскую Коренную икону в свой стан под Путивлем. Сопровождавшие Гришку Отрепьева люди не раз видели самозванца, стоявшим перед образом. Молил ли при этом о чем-либо Матерь Божию монах-растрига, принявший тайно римскую веру и пообещавший иезуитам ввести в Московском государстве латинство? Известно одно, что по его приказу чудотворная икона была перенесена в Москву и помещена в царских палатах.

 Здесь в Кремле чудотворный образ находился большую часть Смутного времени. Можно сказать, что перед ним прошли коронация и убийство Лжедмитрия I, избрание на царство и свержение с престола Василия Шуйского, посягательства на Московский престол другого самозванца – Тушинского вора, правление семибоярщины, предательство бояр, захват Кремля поляками и неудачи первого ополчения. Пережила икона и счастливые дни освобождения русской столицы ополчением Минина и Пожарского. Была Курская Коренная икона и на Земском соборе 1613 года, на котором был избран на царство Михаил Федорович Романов, на соборе, который принес новому царю и его потомкам клятву верности за весь русский народ. Присутствием своей иконы Матерь Божия благословила это избрание.

 Интересна судьба иконы. Не раз ее пытались перенести в другое, более почетное, или более удобное, или более безопасное по-человеческим меркам место, но каждый раз она возвращалась в места своего явления. Так было и на этот раз. Окончилась Смута и жители Курска согласились между собой просить государя Михаила Федоровича о возвращении им чудотворного образа. Была составлена челобитная, к которой приложили свои руки все грамотные куряне. В 1615 году царь Михаил повелел с подобающей почестью отпустить образ из столицы. Торжественным крестным ходом икона была возвращена в Курск и помещена в соборном храме.

 

Взбранной Воеводе победительная

 Надо сказать, что в Смутное время, еще до возвращения иконы в Курск, его жители испытали помощь Небесной Заступницы. В 1612 году, когда большое войско польского гетмана Жолкевского осадило город, Пресвятая Богородице не оставила его без Своей помощи. Горожане несколько раз ходили со списком Ее чудотворной иконы вокруг города и дали обещание при освобождении от осады построить в городе монастырь во имя Богоматери, где и поставить чудотворную икону. Четыре недели продолжалась осада. Не раз неприятель шел на приступ, но каждый раз откатывался от стен, неся потери. Безуспешность многократных приступов наконец вынудила гетмана Жолкевского отступить от Курска. Пленные поляки рассказывали, что на стенах города они видели Жену со светлыми мужами, грозившую им. Подобное говорили и куряне. В самом начале осады некоторые из них видели в облаках над городом Пресвятую Богородицу с двумя светлыми иноками, осенявшую город. Добавим, что подобное явление Матери Божией многие жители города видели и в 1640 году, когда польские войска гетмана Вишневецкого подступили к Курску, но также не смогли взять его.

 По окончании Смуты жители Курска поспешили исполнить свое обещание. В 1613 году вместе с просьбой вернуть чудотворную икону они послали к новоизбранному царю Михаилу Федоровичу челобитную, исспрашивая разрешения построить в городе монастырь в честь Курской Коренной иконы. Разрешение было дано. И в благодарность Небесной Заступнице в городе был построен монастырь во имя Ее иконы “Знамение” – Курский Знаменский Богородицкий мужской монастырь, куда в 1618 году по дозволению царя Михаила Федоровича и была перенесена чудотворная икона. Поляки дважды – в 1634 и 1649 годах – разоряли обитель, но каждый раз милостью Пресвятой Богородицы образ удавалось сохранять невредимым.

 На Руси Курская Коренная икона издавна почиталась как образ, перед которым молятся при вражеском нападении, в боевых походах и сражениях. Откуда пошло это почитание – сейчас трудно установить. Может быть оно связано с явным заступничеством Пресвятой Богородицы, Взбранной Воеводы, в Смутное время. Так или иначе, но многие списки этой иконы находились в русских дружинах, ополчениях, полках. Список чудотворной иконы был и у князя Дмитрия Пожарского, когда он вел русское ополчение против поляков. Был он и у белгородского воеводы князя Григория Ромодановского, полки которого сражались в 60-х годах XVII века с поляками и крымскими татарами, а затем и с турками. По приказу этого воеводы данный образ был изображен на полковых знаменах с такой надписью: «Все упование наше на Тебя возлагаем, Мати Божия: Ты нас благоволи от всех наших врагов, своим непобедимым дивным воеводством, храни присно в своем крае». Сражаясь под этими знаменами, полки князя одержали немало побед.

 В 1676 году Курская Коренная икона была торжественно принесена на Дон для благословения донских казаков. В то время донцы готовились выступить на помощь казакам гетмана Ивана Самойловича, которые вместе с полками князя Г.Ромодановского сражались под Чигириным против турецких войск султана Магомета IV.

 В 1689 году, во времена русско-турецкой войны, список иконы находился в полках, участвовавших в Крымском походе царя Петра. Впоследствии этот крымский список чудотворной иконы хранился в Свято-Троицком соборе Белгородского Троицкого монастыря. В курских епархиальных ведомостях за 1884 год приводится следующее его описание: «Икона Знамения Пресвятой Богородицы царская походная в серебряной вызолощенной ризе с эмалью. Длина 9,25 вершка (41,16 см.), ширина 7 вершков (31,15 см.). На задней стороне серебряная дека с надписью: «В 1689 году, по воспоследовавшей от государей Царей и Великих князей Иоанна и Петра Алексеевичей грамоте, присланной преосвященному митрополиту Авраамию Белгородскому и Обоянскому марта 22 дня того же года, взята была копия с чудотворной иконы Знамение Пресвятой Богородицы Курские в полки, отправлявшиеся в поход на Крым, в надежду…».

 В 1812 году именно этот, крымский, список граждане Курска направили «для благословения и ободрения подвизающихся за веру и отечество» в действующую армию к ее главнокомандующему князю М.И. Голенищеву-Кутузову. Князь, в своем письме от 20 сентября на имя курского городского главы, изъявил гражданам свою признательность с уверением, что «город Курск есть и будет всегда в безопасности». Крымский список находился в ставке полководца во время Бородинского сражения. Был он с Кутузовым и в зарубежном походе русской армии в 1813 году. Есть предание, что этот список чудотворной иконы находился в ставке императора Александра I во время так называемой «битвы народов» под Лейпцигом и при вступлении наших войск в Париж.

 Говоря о таком почитании Курской Копенной иконы, вспомним и подчеркнем, что в 1694 году последовало повеление государей российских Иоанна и Петра Алексеевичей воеводам русским брать с собой в походы списки Курской Коренной иконы.

 

Крестный ход

 Вернувшись после Смутного времени в 1615 году в Курск, чудотворный образ не оставил и самое место своего явления. В 1618 году, в девятую пятницу по Пасхе, по Высочайшему Указу царя Михаила Федоровича, состоялся первый крестный ход, во время которого образ был торжественно перенесен из Знаменского монастыря в Коренную пустынь (или в «пустыньку, что на корню»). И с того года крестный ход с Курской Коренной иконой или, как раньше говорили, вынос чудотворного образа из Курска, стал совершаться все чаще. Однако в XVII веке икону переносили нерегулярно, иногда крестного хода не бывало по несколько лет. Но вот в 1726 году Святейший Синод принимает решение о ежегодном проведении крестного хода и постепенно он становится одним из самых знаменательных событий в церковной жизни на Руси.

 Чин крестного хода с Курской Коренной иконой складывался постепенно и свою окончательную форму обрел в первое десятилетие XIX века. Начинался он торжественным богослужением. При этом накануне выноса чудотворной иконы, в четверг вечером, кроме праздничного всенощного бдения в Знаменском соборе, которое торжественно совершал правящий архиерей в сослужении многочисленного курского духовенства, на помосте, специально сооруженном посредине Красной площади Курска, служилась еще и народная всенощная. Она начиналась после 8 часов вечера и кончалась за полночь. Тысячи богомольцев наполняли площадь. Тысячи лиц озарялись горящими в ночи свечами. Стоголосый хор разносил по округе молитвенное пение. Звон монастырских колоколов подхватывали звонари всех курских церквей. И благодать опускалась на каждого, кто собрался на крестный ход из ближних и дальних губерний России.

 Торжественное шествие начиналось утром после Божественной литургии. Многотысячная толпа богомольцев с духовенством во главе, с церковным пением, а позднее и под звуки военной музыки, направлялась от Знаменского собора по улицам Курска в сторону Коренной пустыни, изредка останавливаясь по пути около храмов для пения молебнов. Величественное молитвенное шествие растягивалось на многие километры и продолжалось несколько часов. Единая молитва объединяла в это время и богатых и бедных, и свободных и крепостных. Очень реалистично это состояние духа передал И. Е. Репин в своей картине «Крестный ход в Курской губернии». Сколько же свидетельств торжества веры и упования на помощь Заступницы Небесной являли эти крестные ходы! И сколько случаев великой милости Матери Божией к православному люду!

 До нас дошло немало воспоминаний очевидцев и участников этого крестного хода. В числе, пожалуй, наиболее ярких - рассказ епископа Серафима (Иванова), родившегося и проведшего свою юность в Курске. Пресвятая Богородица сподобила его не только неоднократно наблюдать за крестным ходом из окна родительского дома, но и самому участвовать в нем. Повествуя об этом событии в своей книге «Одигитрия Русского Зарубежья», епископ не только обращался к своей памяти, но и использовал письменные воспоминания курянки Александры Всеволожской. Приведем его рассказ.

 «Курск ко времени выноса очень оживлялся. Отовсюду стекались богомольцы, из близких и дальних губерний и из уездов Курской губернии. По свидетельству А, Всеволожской, из села, где находилось одно из ее имений в Калужской губернии, редкая девушка выходила замуж, не побывав на выносе в Коренную. А от Калуги до Курска не менее 300 верст.

 Дальние богомольцы приходили обыкновенно группами, и во время крестного хода, чтобы не потеряться в огромной массе народа, на дорожные свои длинные посохи, которые они несли высоко на плече, навешивали опознавательные знаки: разноцветные тряпочки или ленты, веточки какого-нибудь определенного дерева, цветы. Окрестные села приходили почти поголовно, малыми крестными ходами, со своим духовенством, хоругвями и святынями.

 По краям Красной площади и на ближайших к ней улицах, особенно на Знаменской, на которой стояла наша гимназия, строились деревянные лари, а то и просто палатки – остатки перенесенной в Курск знаменитой некогда Коренной ярмарки. В них продавались, кроме предметов широкого потребления и съестных припасов, старинные, шитые золотом и жемчугом женские кички, еще изредка носившиеся пожилыми зажиточными крестьянками, куски материи золотого кустарного шитья – специальность Курской губернии, ручной работы ковры, плахты и т.п.

 Примерно за неделю до выноса на Красной площади перед собором устанавливались большие «фонари», в виде церковок, с посеребренными главками, некоторые из них помнили еще времена царя Алексея Михайловича. Их было 12. Внутри фонарей горело множество свечей. Паломники имели обыкновение вешать на фонари свои приношения: куски домотканого полотна, платки, полотенца. Около каждого фонаря сидел старичок монах, продававший свечи и принимавший пожертвования. Был обычай пролезть под фонарем: считалось, что помогает от зубной боли. По вере и исцелялись.

 Накануне выноса иконы, в четверг вечером, кроме архиерейской всенощной в Знаменском соборе служилась еще так называемая народная всенощная на особом помосте, окруженном «фонарями», посредине Красной площади. Начиналась она после 8 часов вечера и кончалась далеко за полночь. Народ стоял с зажженными свечами. Десятки тысяч малых огоньков прорезали ночную мглу. Пение мощного стоголосого сборного хора разносилось далеко-далеко в ночной тишине. В положенное на богослужении время гудели великолепного аккорда мощные монастырские колокола, усиливая молитвенный подъем. Им вторили колокола всех курских церквей. А кругом в садах душисто цвела липа и заливались соловьи. …

 Утром город принимал особенно праздничный вид. Главная Московская улица, по которой должен был следовать крестный ход, была дворниками чисто выметена и полита водой от пыли. Вдоль ее шпалерами стояли войска курского гарнизона. Уже с рассветом начиналось по ней движение. Вот, бредут отдельные паломники с котомками за плечами и с клюками. Это по большей части старики и старухи, которым не угнаться за крестным ходом, да и давки боятся. Потом начинают идти кучками. С восходом солнца формируются группы побольше. Идут деревнями, с крестом и парой хоругвей у головных. Между этими группами есть еще более или менее значительные промежутки.

 Между тем, около 9 часов утра в Знаменской соборе начинается прощальная архиерейская литургия, совершаемая несколько поскору. Часов с десяти людской поток по Московской улице делается уже непрерывным. Идут курские пригородные слободы: Казацкая, Стрелецкая, Пушкарная, - все исторические названия. Число хоругвей множится. Их целый лес теперь, одна другой краше.

 В 11 часов из ворот Знаменского монастыря выплывает первый фонарь, самый старинный. В нем пылает множество свечей. Фонарь тяжелый. Несут его на длинных шестах не менее 20 усердствующих. Позади их идет столько же людей на подсмену. Будут нести до самой Коренной пустыни. За первым, с равными промежутками, уже в сплошной народной толпе следуют остальные 11 фонарей.

 Отошла литургия. Формируется главное ядро крестного хода. Чудотворная икона, в своей самой древней, сверкающей золотом и драгоценными камнями ризе – подарок царя Феодора Иоанновича – в эту свою последнюю службу в Курске пребывала не на своем обычном месте в сени с левой стороны, а на аналогии посредине храма. Архиерей, поддерживаемый двумя протодиаконами, по окончании литургии, берет святыню и, держа ее высоко над головой, выносит из храма, предшествуемый множеством духовенства, сопутствуемый властями, и выносит ее на высокий, крытый красным сукном, помост, специально для сего выстроенный на Красной площади.

 При пении «Яко Необоримую Стену и Источник чудес…», под перезвон колоколов всех курских церквей, владыка благословляет иконой город на все четыре стороны. Это самый величественный момент. …
Благословив город и народ, тихо спускается святитель с помоста и передает святыню губернскому предводителю дворянства и губернатору, которые несут ее, по установившемуся порядку до старой Ильинской церкви. Впереди идут воинские части с оркестрами, играющими: «Коль славен…», потом монашествующие, за ними архиерейский хор в своих малиновых кафтанах, наконец духовенство, в сверкающих на солнце белых пасхальных ризах. Его более сотни. Идут двумя рядами, держась ближе к стоящим шпалерами войскам, за которыми теснится народ.

 В середине образовавшейся пустоты величаво движется икона – народная Святыня, Заступница и Покровительница Курского края. За ней, шагах в десяти, следует архиерей с жезлом, поддерживаемый иподиаконами.

 У Ильинской церкви – краткий молебен. Предводитель дворянства… и губернатор передают икону городскому голове и председателю губернской земской управы. Те несут ее до Благовещенской домовой церкви больницы сестер милосердия Курско-Знаменской Общины Красного Креста, получившей свое наименование от нашей святыни. Архиерей благословляет иконой больницу и снова передает ее предводителю дворянства и губернатору, которые по обычаю, должны вынести ее из ворот города. Они вносят ее в часовню за Московскими воротами, откуда, после краткого молебна, владыко выносит икону и сам вставляет ее в особо украшенный закрытый киот на носилках, который несут до Ямской слободы духовенство и монашествующие, а далее ревнители из наиболее почетных граждан.

 Крестный ход идет теперь быстро, чтобы ко всенощной поспеть в Коренную. Этапы: Ямская слобода, деревня Жерновец, села Песочное и Тазово и деревня Будановка, с часовой остановкой в Песочном. Всюду навстречу святыне выходят местные крестные ходы, которые потом ее сопровождают.

 Архиерей и старшее духовенство, после поставления иконы в киот, садятся в карету, экипажи и линейки и окольными дорогами обгоняют крестный ход, чтобы встретить потом его в Пустыни. Крестный ход достигает туда часам к восьми вечера, когда уже почти смеркается. Перед святыми вратами обители его снова встречает архиерей с духовенством и братией Пустыни. Икону вынимают из киота и торжественно опять на руках несут в главный монастырский собор.

 В соборе сначала служится молебен, а потом начинается всенощное бдение, длящееся действительно всю ночь до самого утра. До и после литургии частные молебны, молебны без конца. В продолжении почти недели по прибытии иконы, денно и нощно непрерывно продолжаются богослужения. Молебны перемежаются акафистами Пречистой, которые целиком поются особым замечательным пустынным распевом….
Возвращалась икона из Коренной обратно в Курск 13 сентября тоже крестным ходом, но уже менее торжественным».

 Добавим, что крестному ходу предшествовала своеобразная подготовка. Чудотворный образ в течение месяца, начиная с Вознесения, день и ночь возили по Курску. Горожане стремились освятить свое жилище «посещением Небесной Царицы». Проносили икону и по селам. Вот одно из описаний этого события: «Я помню, когда приносили к нам в деревню эту чтимую святыню, все от мала до велика надевали лучшие одежды. Мылись-чистились избы и столы застилались самыми лучшими скатертями, точно к светлому празднику. Ежедневно совершались в нашей избе акафисты Пресвятой Богородице». Последний раз это произошло в 1918 году.

 Вспомним, что в 1769 году во время такого посещения курян Божией Матерью получил полное исцеление отрок Прохор Мошнин, будущий преподобный Серафим Саровский. На десятом году жизни мальчик тяжело заболел, да так, что домашние уже не надеялись на благополучный исход. В то тяжелое для него время Прохор увидел в сонном видении Пресвятую Богородицу, Которая пообещала посетить его и исцелить от болезни. Тогда по городу носили Курскую Коренную икону. Из-за дождя и грязи крестный ход, для сокращения пути, направился прямо через двор Мошниных. Мать Прохора Агафия поспешила вынести больного сына и приложила его к чудотворной иконе, после чего отрок стал быстро поправляться и вскоре совершенно выздоровел.

 Надо сказать, что сроки пребывания святыни в Пустыни менялись. Сначала это была одна неделя, затем две. В 1805 году государь император Александр I разрешил находиться чудотворной иконе в Коренной пустыни с пятницы девятой седмицы по Пасхе до 12 (25) сентября, дня отдания праздника Рождества Пресвятой Богородицы.

 Почти полвека спустя, в мае 1852 года, Государственный Совет постановил сделать дни крестного хода нерабочими. Надо сказать, что еще раньше, после получения Курском статуса губернской столицы (1779 год) крестный ход был возведен в ранг губернского праздника. Масштабы его все более разрастались. Порой до 70 тысяч паломников всех сословий сопровождали икону из Знаменского монастыря в Коренную пустынь. Крестный ход объединял курян и богомольцев из других губерний, сближая духовенство, чиновников и простой люд. Участие же в крестных ходах губернатора и правящего архиерея придавало им особую торжественность и значимость. Добавим, что на время пребывания иконы в окрестности Коренной пустыни перебиралась вся курская знать. Здесь размещал свою резиденцию губернатор. Сюда перемещались канцелярии чиновников. Фактически губерния управлялась отсюда.

 Почти двести лет ежегодно десятки тысяч богомольцев участвовали в этом крестном ходе. И как только ни пытался враг рода человеческого помешать этому православному празднику. К каким только ухищрениям он ни прибегал. И однажды преуспел. Об этом речь пойдет ниже.

 

И ярмарка

 Ежегодно на крестный ход стекалось множество народа. Неудивительно, что вскоре в окрестностях Коренной пустыни возникло торжище, на котором продавались товары, пользовавшиеся спросом у богомольцев. Прошло еще немного времени и ярмарка, что под Курском, или Коренная ярмарка, приобрела широкую известность. Первое упоминание о ней относится к 1708 году, а столетие спустя Коренная ярмарка уже стала считаться, наряду с Макарьевской под Нижним Новгородом и Ирбитской на Урале, крупнейшей ярмаркой в России.

 Открытие ярмарки начиналось торжественным молебном перед Курской Коренной иконой. Вот как описывал его один из очевидцев: «Громаднейшая толпа стояла без шапок, устремив взоры на амвон среди площади. Только там было несколько аршин свободного пространства. Архиерейская митра торжественно сияла своими жемчугами; золотыми искрами переливались на солнце священнические ризы и расшитые мундиры чиновников. Хоругви и красные цеховые знамена полукружием двигались к амвону и тихо веяли на солнце. Архиерейский хор во всем своем составе пел у амвона. Но вот величественно над головами толпы поднялся чудотворный образ, и тысячи рук взмахнули воздух, творя крест; тысячи обнаженных голов заколыхались в глубоких поклонах, и по площади пробежал какой-то дружный и мощный гул от шепота молитв, произносимых тысячами уст. На все четыре стороны перекрестил архиерей площадь и опустил икону, а над зданием биржи взметнулся государственный флаг – Коренная ярмарка начинает свою жизнь».

 Начиналась работа ярмарки, но и после ее открытия помногу раз в день служились молебны перед чудотворным образом. Торговые люди молились об успехе в деле, испрашивали благословения на сделки. Нередко перед иконой возносились и благодарственные молитвы.

 Ярмарка работала все время, пока чудотворный образ пребывал в Коренной пустыни. На площади почти 70 гектаров были сооружены 649 торговых помещений, 58 гостиниц, 20 трактиров, пекарни, театральный дом, цирковые балаганы, винные погреба и склады. Чем здесь только не торговали – тканями и мехами, чаем и сахаром, бакалейными и москательными товарами, золотом, серебром, бриллиантами, металлами и металлическими изделиями, кожами, рыбой, овощами, воском, вином, лошадями, словом всем, что продается. Продавали товары как отечественные, так и «заморские» - из Германии, Англии, Франции, Италии, Греции, Турции, Персии, Китая, Индии, да мало ли откуда. Оборот ярмарки порой составлял многие миллионы рублей золотом.

 Однако где ярмарка, где деньги, там не может не быть места искушениям корыстолюбием. Неудивительно, что вскоре после того, как крестные ходы стали совершаться постоянно, а ярмарка приобрела известность, стали возникать и недостойные споры между настоятелями и монахами Знаменского и Коренного монастырей по поводу доходов от крестного хода и Коренной ярмарки. А во время крестного хода в 1767 году возникли даже беспорядки. В результате в 1768 году Указом Святейшего Синода было запрещено носить икону в Коренную пустынь.

 Запрет просуществовал 22 года. За эти годы упал авторитет Коренной ярмарки, серьезно пострадали интересы купечества. Был нанесен ощутимый урон казне города. Почти четверть века действовал запрет, и все это время духовенство, чиновничество и купечество буквально засыпали Святейший Синод просьбами возобновить крестные ходы. И, наконец, в 1790 году разрешение было дано. В июне следующего года чудотворная икона, сопровождаемая тысячами паломников, торжественно прошествовала из Знаменского монастыря в Коренную пустынь.

 

Холерное лихолетье

 Святитель Филарет, архиепископ Черниговский писал, что «пороки общества привлекают гнев Божий на целые общества, и этот гнев открывается делами самого порока». Духовными причинами Отечественной войны 1812 года во многом были уход от веры, преклонение русских перед Францией, французами и французским, увлечение либеральными идеями и презрение ко всему русскому. Нашествие Наполеона, Московский пожар, надругательство интервентов над родными святынями всколыхнули русский народ. Милостью Божией вера отцов, чувство патриотизма пробудились в русских сердцах, от царя до землепашца. Замечательны слова императора Александра I Благословенного: « …Но пожар Москвы просветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотой веры, какой я до сих пор не чувствовал. Тогда я познал Бога, как открывает Его Св.Писание».

 Но недолго пламенели верой сердца русских. Прошло немного времени и для многих из них основной заботой стало устроение жизни в «мире сем». При этом умами одних, увлеченных либеральными идеями, идеями «свободы, равенства и братства», буквально овладело стремление к «исправлению» государственного устройства в России, к ликвидации самодержавия и введению конституционного правления, немедленному освобождению крепостных. Из их среды вышли декабристы, Герцен со товарищами, потом народовольцы и, в конечном счете, большевики. Заботой других, напротив, стало, прежде всего, их собственное благополучие, их собственный мирок. Их отличало пренебрежение интересами России в угоду личным интересам. Для них естественным был взгляд на крепостных, «как на предмет только дохода для своей роскоши и увеселений». В среде и тех и других все больше распространялся дух неверия. Его постепенно перестали стесняться. Более того, высказываемые тем или иным человеком сомнения в истинности Православия все чаще стали восприниматься как свидетельства его образованности, способности к самостоятельному оригинальному мышлению. Все меньше оставалось место Богу в сердцах русских людей.

 Тогда Господь попустил скорбь. На Русскую землю пришла холера. Впервые это случилось в 1830 году. Проникла она через Персию и Хиву. Принесенная кочевниками-киргизами в Оренбург и Астрахань, болезнь быстро распространилась по югу России и сентябре того же года пришла в Москву, а в июне 1831 года появилась и в Петербурге. Здесь, в северной столице в кратчайшее время умерло более семи тысяч человек. Способы лечения были неизвестны. И народ буквально охватил панический страх. Начался настоящий бунт – холерные безпорядки. «В толпу подбрасывались слухи, будто доктора и польские мятежники отравляют воду и хлеб. Толпа казавшихся им подозрительными останавливала и искала у них яд. Докторов винили в том, что они насильно держат больных в лечебницах и мучают их. Огромная толпа заполнила 22 июня Сенную площадь и собралась у дома, где временно была устроена лечебница. Принялись громить ее. Попытки полиции справиться с безчинствующими успеха не имели….Не пресек волнений и вызванный батальон Семеновского полка… Считалось, что около Спасской церкви на Сенной неистовствовали 5 – 7 тысяч». Потребовался приезд императора Николая I. Государь объехал город, призывая народ помнить веру отцов и не подражать «буйству французов и поляков». В письме П.А.Осиповой А.С.Пушкин писал: «Времена очень грустны. Эпидемия свирепствует в Петербурге. Народ бунтовался несколько раз…. Император явился посреди бунтовщиков. Мне пишут: «Государь говорил с народом. Чернь слушала на коленях – тишина – один царский голос как звон святой раздавался на площади». Историк Н.Д.Тальберг передает слова, сказанные тогда царем. «…Здесь учинено злодейство, здесь мы прогневали Бога, обратимся к Церкви, на колени и просите у Всемогущего прощения». Вся толпа опустилась на колени и с умилением крестилась. Государь тоже». Волнения стихли.

 В Москве стараниями генерал-губернатора князя Д. В. Голицына волнений удалось избежать. Для пресечения «ложных и неосновательных слухов» и сообщения «верных сведений» ежедневно издавалась специальная «Ведомость о состоянии города Москвы». Были поставлены карантины, закрыт университет, мануфактуры и фабрики. За отдельными частями города был установлен контроль, возложенный на комитеты из уважаемых жителей города. Особенно широко развернулась борьба с эпидемией после приезда в Первопрестольную императора Николая I. Десять дней провел государь в Москве, посещая больницы, организуя приюты для осиротевших из-за холеры детей. После отъезда императора князь Голицын обратился к москвичам за помощью и получил ее. Как и во время Отечественной войны, все сословия пожертвовали сотни тысяч рублей. Многие брали на свой счет кормление и лечение больных.

 Холера поразила тогда многие губернии России. Финляндия и Кавказ, Польша и Предуралье – везде болезнь собирала обильную жатву. Тяжелые потери от этого врага понесла русская армия, которая вела в то время боевые действия с польскими мятежниками.

 Правительство, однако, быстро осознало опасность положения. Повелением императора Николая I на борьбу с эпидемией были отпущены большие средства из государственной казны. Повсюду был введен карантин. Целые районы были оцеплены войсками. Повсеместно стали строить больницы для холерных. Высочайшим указом в губерниях были назначены окружные начальники для надзора за больницами и для оказания помощи неимущим и осиротелым от болезни. К августу 1831 года холера прекратилась.
Но не вразумился русский народ от этого Божия посещения. Не осознал своего отступления от веры, своего забвения Бога.

 Через шестнадцать лет во второй раз пришла холера в Россию. Стремительным было это ее нашествие. К ней готовились, но, несмотря на это, к концу 1847 года болезнь охватила уже весь юг страны. В мае следующего года достигла Москвы, а в июне – Петербурга. Десятки тысяч людей стали ее жертвами. Только в Москве тогда умерло почти 28 тысяч человек.

 В тоже время и в первое и во второе пришествие холеры были на Русской земле области, которые почти не были затронуты болезнью. Одним из таких мест стал Курск и его окрестности. Здесь при приближении холеры, при появлении первых случаев опасного заболевания православный люд с верой и надеждой обращался за помощью к Царице Небесной. Распоряжением правящего архиерея перед Курской Коренной иконой начиналось почти непрерывное служение молебнов. Наряду с обычным крестным ходом из Курска в Коренную пустынь часто совершались крестные ходы со святыней как по городу, так и к окрестным селениям. Упование курян на помощь Заступницы, на Ее милость не были тщетными ни в первую, ни во вторую эпидемии. Болезнь отступала.

 Надо сказать, что почти всюду, где русские люди с несомненной верой обращались к Матери Божией, они не оставались посрамленными в своих просьбах. Недаром на многих иконах Пресвятой Богородицы появились украшения с благодарностью за избавление от холеры.

 В ряде мест такая помощь Матери Божией была дарована православным после их усердных молитв перед списками Курской Коренной иконы. Так было, в частности, в селе Люботине Волковского уезда Харьковской губернии, где в местной церкви стоял точный список Курской святыни. Его местные жители издавна почитали как чудотворный и прибегали к нему в своих нуждах с благоговением и верой. В 1847—1848 годах, во время свирепствовавшей холеры, жители в продолжение двух месяцев непрестанно носили икону по своим домам, усердно молясь перед образом. И заступлением Пресвятой Богородицы вспыхнувшая было в селе холера быстро прекратилась. В благодарность за избавление от губительной болезни люботинские прихожане единодушно постановили по воскресным дням перед литургией совершать торжественный молебен перед иконой Божией Матери.

 

В преддверии новой Смуты

 Вряд ли можно перечислить все чудеса, случившиеся по молитвам перед Курской Коренной иконой. Среди них многочисленные исцеления больных и бесноватых, разрешение семейных проблем и урегулирование деловых затруднений. Матерь Божия помогала и помогает каждому, с верою прибегающему к Ней. Многие видели или слышали о чудесах, которые совершала Пресвятая Богородица по молитвам православных.

Однако далеко не у каждого из этих видевших и слышавших открывались сердца.
Но вот в 1898 году было явлено чудо, которое возбудило ревность веры у многих. В ночь на 8-е марта в Курском Знаменском соборе раздался взрыв. Случилось это в 1 час 15 минут. Один из монахов Знаменского монастыря так вспоминал эти мгновения: "Во время глубокого сна услышал я страшный адский грохот, от которого моя кровать как бы закачалась и воздухе... Секунда, другая - и забегали по коридору. Тогда только я понял, что случилось что-то ужасное. Выбежав в коридор, я встретил иноков и, вместе с ними, поспешил на монастырский двор. Навстречу попались ночные сторожа, указавшие, что в большом храме произошло что-то ужасное... Побежали доложить Преосвященному и архимандриту, но они уже сами встали и спешили в церковь.

 Появление среди нас маститого Владыки, впереди всех с твердой решимостью шествовавшего в храм и ободрявшего нас примером и словом, давало нам силы и самим последовать за ним в церковь. Едва только мы переступили церковный порог, как ужасающий густой смрад пахнул в лицо. Внесли фонари, стали зажигать свечи, но они гасли от массы густого и едкого дыма. Тогда отворили все двери и устроили сквозняк, чтобы хоть сколько-нибудь очистить воздух. Когда осветили церковь, крики ужаса вырвались из груди всех присутствовавших. Весь обширный собор был покрыт разнородными обломками. Повсеместно валялись штукатурка, куски дерева, гвозди, куски лепных украшений, клочья материи. От взрыва массивная северная дверь была буквально выперта наружу, а массивный подсвечник на 150 свечей - погнут и исковеркан. Сень, где помещался Чудотворный образ Божьей Матери, разрушилась и распалась на составные части. Ее стенки и колонки были сдвинуты с мест и сильно обожжены, а навес в виде полузонта в нескольких местах был пробит разлетавшимися осколками. Ведущие к иконе ступеньки также пострадали: нижняя каменная сильно повредила ограждающую возвышение чугунную решетку, а верхняя деревянная пролетела через весь храм и ударившись о противоположную, расположенную от сени в 17 шагах стену, отскочила от нее, повредив при этом висевшую на стене большую икону, и упала на середину храма рядом с архиерейским амвоном.

 Страшась самого худшего, преосвященный Ювеналий с братией, с трудом пробравшись через груду обломков, с трепетом приблизился к тому месту, где находилась святыня, и вынул из серебряного кивота совершенно невредимый образ Божьей Матери "Знамение" Курской Коренной. Сам лик не пострадал, хотя прикрывавшее его стекло было разбито в мелкие осколки, а выпуклое стекло, прикрывавшее коронку из драгоценных камней, было сильно покрыто копотью. Вскоре на место происшествия прибыло все высшее руководство: губернатор, жандармский генерал, прокурор, полицмейстер и пристав 1-й части города Курска. При осмотре обнаружили остатки "адской" машины, представлявшей собой продолговатый белый металлический ящик с обрывками припаянных проводов и обломками часового механизма. По своим размерам этот ящик мог вместить больше фунта динамита. Весть о случившимся быстро распространилась по Курску. С рассвета у монастыря собрались тысячи человек, принявших участие в благодарственном молебне, отслуженном преосвященным епископом Курским Ювеналием.»

 Несмотря на усердие следователей, поиски участников этого злодеяния затянулись на несколько лет. Лишь осенью 1901 года были арестованы причастные к взрыву в Знаменском монастыре учащиеся Курского реального училища Анатолий Уфимцев (20 лет) и Леонид Кишкин (21 год), вольнонаемный писец Василий Каменев (22 года) и студент института инженеров путей сообщения Анатолий Лагутин (21 год). (Согласно найденным в 90-х годах XX века документам одним из организаторов взрыва был Борис Савинков.) Задержанные вскоре начали давать показания, из которых следовало, что взрыв был произведен по предложению А. Уфимцева. В свой замысел он посвятил трех своих товарищей, из которых Кишкин помог ему изготовить взрывной снаряд, а Каменев приобрел часы, при помощи механизма которых взрыв мог произойти в заданное время. Когда бомба была готова, Уфимцев, Кишкин и Лагутин отправились 7 марта в храм. Во время всенощной службы, под видом поклонения святыни они приблизились к иконе, и Кишкин незаметно опустил завернутый в холстину снаряд к ее подножию. Человеческих жертв было решено избегать, поэтому часовой механизм установили на половину второго ночи, когда в храме не бывает богослужения. Уфимцев полагал взрывом поколебать веру в чтимую святыню и привлечь всеобщее внимание к этому происшествию. Да, последнее ему удалось. Но не так, как он рассчитывал. Новое знамение всколыхнуло русские сердца. Весть о случившимся облетела всю Россию. По всем русским церквам в следующее воскресение, 15 марта, были отслужены благодарственные молебны. Курск буквально был наводнен паломниками.

 Во многих домах курян имелись фотографии взрыва. Можно было увидеть каркас разрушенной сени, груды мусора внизу, изогнутую часть массивной железной решетки и … чудотворную икону, как бы парящую в воздухе, с отклоненным слегка влево Пречитым Ликом Богоматери.

 Вера не поколебалась, а лишь окрепла.

 Ввиду чистосердечного раскаяния обвиняемых, давших откровенные показания, наказание было нестрогим. Своим указом от 26 декабря 1901 года император Николай II повелел выслать обвиняемых в отдаленные области Российской империи под надзор полиции - Уфимцева на пять лет в Северный Казахстан, Кишкина, Каменева и Лагутина в Восточную Сибирь, первого - на пять лет, остальных - на два года. Надо сказать, что явленное чудо вкорне изменило отношение к вере одного из участников этого злодеяния. Владыко Серафим (Иванов) в своей книге «Одигитрия Русского Зарубежья» пишет, что уже после войны, когда чудотворную икону привезли для поклонения во Франкфурт (Германия), к протопресвитеру Георгию Граббе, сопровождавшему святыню, однажды подошел некий старик и сказал: «Я был сообщником Уфимцева в покушении на взрыв этой иконы. Был я мальчишкой и в Бога не верил. Вот и захотелось мне проверить: если Бог есть, то Он не допустит гибели столь великой святыни. После взрыва я горячо уверовал в Бога, и до сих пор горько раскаиваюсь в этом ужасном поступке». Старик поклонился чудотворной иконе и вышел из храма.

Последним российским самодержцем, посетившим Курский Знаменский собор, стал император Николай II. Первый раз он был в храме 1 сентября 1902 года, во время проводимых под Курском военных маневров, во второй - 22 ноября 1914 года, когда следовал в Кавказскую армию. Во время второго посещения собора царь был встречен у его северных ворот торжественной процессией курского духовенства во главе с архиепископом Курским Тихоном (Василевским), отслужившим краткий молебен. После молебна государю императору был вручен список чудотворной иконы.

 

Красная Смута и отбытие иконы заграницу

 23 января 1918 года Советская власть специальным декретом отделила церковь от государства, лишила ее юридических прав. Политика большевиков была направлена на то, чтобы максимально ограничить религиозную свободу в стране, затруднить деятельность церковных организаций, ограничить права верующих.

  В Курске отношение новой власти к церкви хорошо иллюстрируют события, развернувшиеся вокруг похищения 12 апреля 1918 года из Знаменского собора чудотворной иконы и ее списка, облаченных в драгоценные, украшенные самоцветами, ризы, и золотой дарохранительницы со Св. Агнцем. Произошло это в среду на шестой седмице великого поста.

 Похищение иконы было обнаружено около четырех часов дня экклесиархом иеромонахом Питиримом, который вместе с послушником должен был открыть двери собора перед вечерним богослужением. О страшном святотатстве немедленно дали знать епископу Феофану (Гаврилову), управляющему Курской епархией. Владыко немедленно известил о пропаже святыни местные власти. Однако прибывшие в монастырь сотрудники Курской ЧКа вместо того, чтобы приступить к расследованию, сразу же заявили, что настоящими похитителями являются сами монахи, якобы сделавшие это для того, чтобы посеять в народе недовольство Советской властью. Епископ и вся братия были посажены под домашний арест, а в монастырских помещениях чекисты провели обыск, временами переходящий в настоящий грабеж. На следующий день арест был снят и ограбленным монахам приказали сидеть тихо, не возбуждая народ.

 Горестно встретили в тот год Пасху куряне, но продолжали уповать на милость Всевышнего. И в Знаменском монастыре, и в Коренной Пустыни, да и во многих курских храмах ежедневно возносились усердные молитвы к Матери Божией о возвращении святыни. И молитвы эти были услышаны.

 Через месяц после исчезновения образа были обнаружены. Случилось это в четверг Фоминой недели, накануне дня памяти преподобного Феодосия Печерского. В городской газете от 16 мая появилось сообщение, что "вчера утром под горой, где находится епархиальная типография, близ р. Тускары в колодце, называемом Феодосиевским (по преданию он был вырыт преподобным Феодосием Печерским - Авт.), были найдены украденные из Знаменско-Богородицкого монастыря в апреле месяце икона Знамения Божией Матери и копия с нее. Обнаружили икону в колодце две девочки, которые мыли в ручейке у колодца белье. Иконы лежали на дне колодца, завернутые в мешок. Вытащив находку из колодца и развернув мешок, девочки увидели иконы, о чем сообщили своим семьям и проходившему с похоронной процессией священнику Л. Иваницкому. Собранной комиссией иконы были признаны за те, которые были украдены из монастыря. В 11 часов дня по случаю нахождения икон на Красной площади был отслужен торжественный молебен, при толпе молящихся в несколько тысяч человек...". Добавим, что ризы с икон были обдраны, но сами образа не были повреждены! Тогда на чудотворную икону была надета запасная риза, довольно простая, серебряная, покрытая голубой эмалью, которая находится на ней и поныне.

 Но кто же дерзнул поднять руку на чудотворный образ? Кто осмелился сорвать с него ризу? Вскоре Господь указал виновников этого злодеяния. Вот что впоследствии рассказал архиепископ Серафим, сражавшийся в 1919 году в рядах Добровольческой армии: «Во главе команды разведчиков я одним из первых ворвался в город, пройдя известными мне закоулками в тыл большевиков… Вскоре после взятия Курска по приказу генерала Кутепова начато было официальное расследование большевицких зверств и злодеяний. Прежде всего подвергли осмотру бывшее здание Дворянского собрания, где помещалась страшная Чека. И в чекистской помойке, куда посторонним, конечно, решительно не было никакого доступа, были найдены… два чехла, расшитые золотом, те самые, которые были на чудотворной иконе и ее списке в день похищения».

 Сказанное объясняет тот восторг, с которым курское духовенство встретило части Добровольческой армии, вступившие в город в сентябре 1919 года. Объяснимы и грандиозные молебны, проводимые им в честь побед белых. В городских газетах можно было прочесть такие сообщения: "Праздник Покрова Пресвятые Богородицы совпал с освобождением г. Орла нашей Добровольческой Армией от большевистского ига. Ввиду этого утром 1 октября в Знаменском соборе была совершена епископом Феофаном торжественная литургия, к концу которой на Красную площадь начало стекаться духовенство городских церквей. По окончанию литургии на Красной площади при огромном стечении народа был отслужен благодарственный молебен с многолетием Русскому Христолюбивому воинству и его вождям. К началу молебна приехал господин губернатор [князь А. А. Римский-Корсаков] и другие городские власти, которые после молебна пошли с крестным ходом по Московской улице. Дойдя до Почтового переулка, процессия свернула вправо, и перед женским монастырем было совершено краткое молебствование. Затем крестный ход двинулся по 1-й Сергиевской улице и, дойдя до Благовещенской церкви и совершив благодарение, повернул обратно по Московской улице к Знаменскому монастырю. После каждого благодарственного молебствия епископ Феофан благословлял молящихся святыней города - иконой Знамения Божией Матери, сопутствовавшей процессии и окроплял святой водой".

 Но этот душевный подъем вскоре сменился какой-то апатией. В успех белого движения быстро перестали верить. На призыв влиться в ряды Добровольческой армии откликнулась в основном молодежь, хотя городе оставалось более 5000 офицеров. Поэтому неудивительно, что уже в середине октября командир 1-го Армейского корпуса генерал А.П. Кутепов дал понять епископу Феофану, что Курск может быть вскоре оставлен добровольцами, и предложил ему выехать на юг, обещав предоставить повозки для него и желающего присоединиться к нему духовенства. Собрав наместников обоих монастырей и монашествующих, владыко передал им слова генерала. Было решено, что епископ с наместником Знаменского монастыря архимандритом Иеронимом отправятся поездом в Белгород, а чудотворный образ отвезут в город Обоянь, в 60 километрах к югу от Курска. В случае приближении фронта икону следовало отвезти в Белгород. Сопровождали икону: архимандрит Варнава, настоятель Коренной пустыни, иеромонахи Аристарх, Смарагд, Герман, Гермоген, Елеазар, Михаил, Августин, архидиакон Иоанникий и четыре иеродиакона.

 Перед отбытием иконы в Знаменском соборе был отслужен молебен с акафистом Божией Матери. Ровно в 9 часов вечера, 31 октября 1919 года чудотворная икона покинула монастырь. Из-за ранних морозов и выпавшего снега икону везли на санях. Сначала ее держал на руках иеромонах Гермоген, потом – архимандрит Варнава.

 В Обояни нашли приют в местном Знаменском мужском монастыре. Утром отслужили литургию и молебен перед иконой. В тот же день монахи отправились дальше, чтобы не попасть в руки красных. В Белгороде чудотворный образ поместили в монастыре, где находились мощи святителя Иоасафа Белгородского. Здесь Курская Коренная икона пробыла почти две недели, все время посещая дома белгородцев. Но наступление Красной армии продолжалось. Владыко Феофан решил везти икону дальше на юг. И вот 18 ноября в отдельном вагоне чудотворный образ надолго покинул курскую землю.

 Три недели икона пребывала в Таганроге, в Афонском подворье, также почти ежедневно посещая дома верующих. Затем, через Ростов и Екатеринодар, ее привезли в Новороссийск. Здесь, в тяжелой обстановке приближавшегося фронта и начавшейся эвакуации Белой армии Председатель Высшего Церковного Управления на юге России митрополит Антоний Храповицкий благословил вывезти Курскую Коренную икону за пределы России. Святыню погрузили на пароход “Святой Николай” и в сопровождении епископа Феофана образ направился в Салоники. В этом греческом городе чудотворная икона и сопровождавшие ее люди встретили Пасху 1920 года. Затем образ прибыл в Сербию, сначала в ее древнюю столицу - город Ниш, потом местечко Земун, пригород Белграда.

 Несколько месяцев спустя Курская Коренная икона в последний раз была в боевых частях – по просьбе генерала П.Н.Врангеля ее привезли на Родину для ободрения войск, сражавшихся под командованием генерала в Крыму. В том же 1920 году вместе с отступавшей Белой армией на дредноуте «Генерал Алексеев» икона покинула русскую землю. Случилось это 29 октября.

 

Одигитрия рассеяния

 Покинув Русскую землю, Курская Коренная икона снова прибыла сначала в Грецию, в Салоники, а затем в Сербию. Первым местом пребывания иконы в Королевстве сербов, хорватов и словенцев по благословению сербского патриарха Димитрия стал сербский православный монастырь Язка на Фрушковой горе. Здесь церковные власти предоставили помещение для жительства хранителю иконы, епископу Феофану.

 Вынужденные покинуть Родину, потеряв казалось бы все, русские люди не лишились заступничества Пресвятой Богородицы, не потеряли веры. Как и в лихолетье татаро-монгольского ига, потрясенья Смутного времени, во всех испытаниях голодом и мором, Матерь Божия была со православным народом. Сколько страдающих приклоняли колени перед Ее чудотворным образом, сколько молитв перед ним возносилось к Утешительнице всех скорбящих! Как в Курске, как в других городах России, так и здесь, на сербской земле святыня посещала и освящала дома беженцев, всех, кто ждал ее.

 С 1925 года образ находился в русском храме во имя Пресвятой Троицы, построенном в центре Белграда всего за три месяца и быстро ставшем духовным центром русской эмиграции. Здесь была сооружена особая сень, где и поместили святыню. Троицкий собор на долгие годы стал местом ее постоянного пребывания. Отсюда Курскую Коренную икону привозили для поклонения в центры русской эмиграции – Берлин и Париж, Лондон и Брюссель, Прагу и Софию.

 В 1939-1940 годах была предпринята попытка возродить крестные ходы с чудотворной иконой. Образ дважды торжественно переносили из Белграда в сербский монастырь в Хопове, где в те годы нашли приют монахини женского монастыря из России. Однако началась война.

 Во время Второй Мировой войны Матерь Божия явила верующим через Свой дивный образ множество чудес и знамений. Оказавшись в воюющей стране, Курская Коренная икона и сопровождавшие ее люди неоднократно переживали бомбардировки, сначала немецкие, затем союзнические. Целые кварталы были полностью разрушены. Но ни один русский храм, а их к тому времени в Белграде было три, не пострадал. Более того, было замечено, что во время бомбардировок серьезно не пострадал и ни один дом, куда для молебнов была приглашена святыня. Есть свидетельства очевидцев, указывавшие на случаи, когда среди развалин оставались нетронутыми только те дома, в которых побывала чудотворная икона. Заметив это, русские люди, а за ними и сербы, стали усердно приглашать в свои дома икону. И русские священники безстрашно, даже под бомбежками, шли с чудотворным образом в дома, где его ждали. Что касается Троицкого храма, то здесь богослужение совершалось ежедневно, служба шла своим чередом, невзирая на налеты, и только очень немногие богомольцы покидали храм, ища укрытия в бомбоубежище.

 Приближался конец войны. Красная армия входила в Югославию. В конце августа 1944 года предстоятель Русской Православной церкви за границей митрополит Анастасий (Грибановский) принял решение о необходимости вывезти Курскую Коренную на Запад. И началось странствование иконы по Европе: Вена, Карлсбад, Женева, Мюнхен. Вот как описывает это странствие архиепископ Серафим (Иванов):

 «А фронт неумолимо двигался все дальше и дальше на Запад. Большевики заняли Прибалтику, Польшу, Румынию и Болгарию. Советская армия вошла в Югославию. Владыка митрополит Анастасий, как возглавитель свободной Зарубежной Русской Церкви, не мог и не желал попасть в пленение к безбожниками и, со множеством преданной ему паствы, отбыл в Германию. С Синодом отбыла и его Охранительница – Курская Чудотворная Икона Божией Матери. Часть клира Белградской русской церкви поддались советской пропаганде и решила ждать прихода Красной армии. ... Некоторые из священников дерзко требовали от митрополита Анастасия оставить Чудотворную Икону в Белграде и даже пытались чуть ли не силой ее удержать. Нелегко было старцу митрополиту справиться с их напористостью, но, видно, сама Царица Небесная не пожелала оставить русских зарубежников без Своего Небесного Покрова, и святая Икона была благополучно вывезена из Югославии. Она покинула Белград 8 сентября (н. ст.) 1944 года, пробыв в этой стране без малого четверть века.

 Первым этапом в Ея шествии на Запад был город Вена. Там она пребывала вместе с Синодом несколько месяцев. Вена в это время очень часто подвергалась воздушным бомбардировкам. И вот, милостью Царицы Небесной, и в этом неправославном городе начали твориться те же чудеса, что и в Белграде: те квартиры, куда приглашали Икону, и те люди, которые ее приглашали, оставались целыми и невредимыми, хотя, подчас, находились в центре бомбардировок. Мне лично довелось самому пережить две-три таких бомбардировки в Вене, когда я из Братиславы приезжал по церковным делам в Синод. Последний тогда помещался в маленьком стареньком отеле "Пратештерн", почти рядом с большим вокзалом "Нордбангоф". Этот вокзал был важным объектом для союзных летчиков, и те часто его бомбардировали. Одна бомбардировка, которую я пережил в Вене, была довольно сильной. Я говорю "довольно" потому, что в Берлине потом пришлось пережить еще более страшные бомбардировки.

 Все архиереи-синодалы, во главе с митрополитом Анастасием, сопровождаемые духовенством, спустились после тревоги в малый и тесный подвал этого ветхого отеля. Мне – я тогда бы в сане архимандрита – разрешили нести Чудотворный Образ. Едва мы успели спуститься вниз, началась бомбардировка. Сотни больших и малых бомб устилали ковром разрушенный вокзал и прилегающие кварталы. Наш маленький отельчик качало и трясло, как во время сильного землетрясения. Шум стоял невообразимый. В подвале было душно и темно, т.к. электричество перестало действовать. Только едва-едва мерцал слабенький огонек тоненькой свечечки в руках о. Аверкия, тихо, но проникновенно читавшего акафист Царице Небесной перед Иконой, которую я держал на руках. Архиереи и все находившиеся в подвале, не очень стройным, но довольно дружным хором, припевали: "Радуйся, Невесто Неневестная".

 Все невольно жались к Иконе, особенно когда взрывы были сильнее и ближе. С потолка обваливалась на нас штукатурка. Серая, удушливая пыль кружилась в воздухе. Пахло сыростью и плесенью. Было совсем неуютно. Трепетно замирало сердце...Но, ведь с нами Чудотворная Икона – Необоримая Стена и Источник чудес, Дверь Спасения, Церкве Непоколебимый Столп... И, сердце, бьющееся в груди, как птица в тенетах, вот-вот готовое разорваться от страшного душевного напряжения, начинает стучать ровнее, спокойнее. Совсем по новому звучит в душе дивная песнь: "Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых".

 И, как бы по слову молитвы, начинает затихать небо, дом перестает скрипеть и трястись и, наконец, слышится, на этот раз уже отрадный и вожделенный, отрывистый вой сирен – отбой воздушной тревоги. Все крестимся с облегченным вздохом и поднимаемся наверх, спеша покинуть негостеприимный подвал, могший стать для нас могилой. Совершаем там благодарственный молебен и расходимся по своим комнатам, дать отдых нервам после страшного напряжения. В такой нелегкой обстановке Синод провел около двух месяцев, пережив по крайней мере два десятка подобных бомбардировок. Естественно, общей радостью была встречена весть о получении от властей разрешения переселиться Синоду в тихий Карлсбад, который еще ни разу не подвергался бомбардировке, и где была прекрасная русская церковь.

 Карлсбадское, относительно спокойное, житие продолжалось недолго, всего 3-4 месяца. В апреле 1945 года большевистская военная лава подкатилась и к этому тихому городу. Произошло это как-то неожиданно. Надеялись, что скоро будет заключен мир, и большевики остановятся в своем движении на Запад. Пришлось быстро собираться и спешно уезжать. Для Владыки митрополита удалось добыть два места в автобусе генерала Власова, и он с Чудотворной Иконой, в сопровождении своего личного секретаря А.П. Рудко уезжал на юг Баварии и временно поселился в маленьком городке Фюссене, около Кемптена. Синоду же был предоставлен товарный вагон и, после долгого, мучительного и опасного, из-за частых воздушных бомбардировок, переезда, он добрался до города Куель около Зальцбурга, в Австрии.

 В это самое время наше монашеское братство преподобного Иова Почаевского, настоятелем которого я тогда состоял, после сложных, далеко не безопасных перипетий, оказалось в Вюртемберге и, как только окончилась война, перебралось через Швейцарскую границу и очутилось в Женеве, оставив временно в Вюртемберге часть братии, которым, из-за неисправности документов, не удалось сразу получить пропуск в Швейцарию. Когда мы шли к швейцарской границе, нам кто-то сообщил, что недалеко проживает какой-то недавно приехавший русский архиерей. Мы поручили одному из сопровождавших нас до границы собратий выяснить, какой это архиерей, и, если это владыка Анастасий, немедленно дать нам знать в Женеву. Оказалось, что это именно он, и с Чудотворной Иконой. Как только мы получили об этом известие, тотчас же приступили к хлопотам о получении для владыки визы в Швейцарию, а заодно хлопотали о визах для оставшейся в Германии нашей братии. На хлопоты ушло около двух месяцев. Тем временем, Синод переехал в Мюнхен, куда переселился и владыка митрополит.

 Произведя некоторую реорганизацию Синода и наладив его работу, владыка, немедленно по получении швейцарской визы, вместе с Чудотворной Иконой, отбыл в Женеву, дабы установить связь со всеми частями Русской Зарубежной Церкви, т.к. из Германии почтовая связь с заграницей еще не существовала. Прибытие митрополита Анастасия в Женеву было исключительно важным событием в жизни нашей Зарубежной Церкви. Прежде всего, оно сразу разрушило легенду, распускавшуюся большевиками, что Синод больше не существует, и что митрополит Анастасий увезен в Москву. … Владыка митрополит Анастасий сразу телеграфировал всем епархиальным преосвященным по всему свободному Зарубежью о своем прибытии в Женеву с Чудотворным Образом, указал, что Русская Зарубежная Церковь должна оставаться независимой от Москвы, просил не поддаваться агитации большевистских агентов и тем спас Зарубежную Церковь от возможного разложения.

 Чудотворная Икона, по прибытии в Женеву, была передана митрополитом на временное хранение нашему монашескому Братству преподобного Иова Почаевского, которое сняло на окраине Женевы небольшой двухэтажный дом, в котором устроило домовую церковь и некое подобие монастыря, с ежедневными службами и т.п. Братство в это время готовилось к отбытию в США. Мне, как курянину, особенно дорога была родная для меня Курская Чудотворная Икона. В Европе было тогда очень неспокойно. Многие опасались, что большевики соблазняться ее тогдашней беззащитностью и попытаются ее захватить. Поэтому я стал умолять владыку митрополита отпустить с нами в США Чудотворную Икону, хотя бы на время, пока в Европе не наступит известное спокойствие.

 Владыка колебался. С одной стороны, ему было жалко расставаться со Святыней, которая около 20 лет пребывала в Синоде и являлась как бы символом единства нашей Зарубежной Церкви; с другой стороны, положение в Европе действительно внушало большие опасения, и было вполне естественно отправить временно такую великую историческую русскую Святыню в более безопасное место. В то же время жалко было лишать Иконы огромную массу русского верующего народа, находящегося в очень тяжелом положении, особенно в Германии, где начались массовые выдачи большевикам. Я стал говорить владыке, что для утешения этих людей мы можем изготовить точный список с Иконы, а подлинную все же лучше увести в недоступное для большевиков место. Владыка митрополит благословил писать список, а там... видно будет.

 Иконописец Братства иеромонах Киприан, ныне архимандрит, подвизающийся в Троицком монастыре, с благоговением и усердием взялся за это святой делание. Отслужили молебен Владычице и осторожно сняли ризу с Чудотворного Образа. Обнаружилась старая, сильно поврежденная червоточинами доска, лицевая сторона которой была почти сплошь черной от вековой копоти, и только едва просвечивали контуры венчиков и одежд Богоматери и Младенца. Ликов Их совершенно не было видно. Сплошной копотью были покрыты и края Иконы, на которых должны были находиться изображения пророков.

 Как тут писать список, когда почти ничего не видно. Доложили митрополиту. Он прибыл в Обитель, посмотрел... Отец Киприан, будучи не только опытным иконописцем, но и хорошим реставратором, стал просить благословение осторожно отмыть копоть с Иконы. Владыка митрополит замахал руками: «Что вы, что вы! Если в России никто не решался столько лет коснуться Иконы, как же мы можем осмелиться такое сделать». Ничего не поделаешь. Изготовил о. Киприан точного размера доску. Надо приступить к писанию иконы. А что писать, когда ничего не видно? Покрыть все черной краской и сделать несколько едва заметных штрихов?

 Мучается бедный иконописец. Места не находит. Никак не может приступить к работе. И вот, в одно раннее утро, когда братия еще спала, он неожиданно решается, берет теплую воду и осторожно, чистой тряпочкой, пробует отмывать верхний левый угол Иконы. Быстро появляется позолота венчика царя Давида. Это одушевляет о. Киприана, и он, забыв про все на свете, про запрещение митрополита и могущие быть за это последствия, лихорадочно, и вместе с тем осторожно, часть за частью, начинает отмывать Икону. Постепенно показываются все пророки, чудной работы искусных изографов царя Феодора Иоанновича. У большинства сохранились лики, одежды и даже надписи на свитках. Наконец, самое страшное и ответственное – лики Царицы Небесной и Богомладенце. Видно, есть на то соизволение Пречистой Девы: легко открывается Ея чудный лик, вместе с ликом Ея Божественного Сына, а равно и золото их одежд. Кончена работа. Сияет обновленный Образ дивным светом мягких древних красок. Строг лик Богоматери. Неземная мудрость запечатлена на высоком челе Богомладенца.

 Бежит вниз о. Киприан. Будит меня. Зовет к себе в иконописную: очень важное, мол, дело. Вхожу... и не верю своим глазам. То, что вчера было черной старой доской, горит, сияет и светится, ласкает, умиляет и проникает в сердце солнцесиянным, горненебесным, благодатным светом. Падаю на колени, плачу, трепещу от радости и счастья... Но, как доложить владыке митрополиту? Ведь совершенно явное непослушание. Едва можем дождаться времени, когда можно будет уже уехать к владыке с докладом. Беру такси ради такого случая и умоляю владыку поехать в монастырь по одному важному, не терпящему отлагательства делу. Не говорю, по какому – боюсь...

 Владыка, видя мое возбужденное состояние, не расспрашивает, молча собирается, садится в машину. Ведем его наверх, в мастерскую. На камине стоит обновленная Чудотворная Икона. При ней старшая монастырская братия, как бы на страже. Видно, поражен и Первосвятитель. Долго молча он созерцает дивный Образ. Потом медленно поворачивается и едва слышно ласково молвит: «Изредка и непослушание бывает полезно»....

 Служим молебен Божией Матери, и о. Киприан с особым рвением принимается за писание списка. Легко и радостно ему теперь работается. Всю душу вкладывает он, чтобы сотворить список поточнее. Не только над лицевой стороной работает, но и над обратной. Пригодился тут его реставрационный опыт: все трещины, даже червоточины воспроизведены – дерево постарело и выглядит так, как будто ему не одна сотня лет. Краски на лицевой стороне также мягко блеклы, как и на самой Иконе.

 Кончена работа. Если поставить обе иконы рядом, конечно без риз, то отличить их очень трудно, почти невозможно, особенно с некоторого расстояния. Мы сначала произвели этот опыт среди братии, а когда дождались приезда митрополита, посещавшего Обитель на реже двух раз в неделю, повели его в иконописную, показали рядом обе иконы, и я, шутя, предложил владыке выбирать любую. Владыка митрополит подошел к иконам, внимательно на них посмотрел, взял в руки сначала одну, потом другую, взглянул на их обратные стороны, надеясь по ним узнать, какая же подлинная. Увы, и сзади обе иконы выглядели совершенно одинаково. Тогда Первосвятитель поставил обе иконы на место и сказал мне несколько встревоженно: «Нет, вы уж отдайте мне настоящую». Конечно, мы немедленно успокоили владыку и указали ему признаки, по которым можно различить иконы. Чтобы положить преграду возможным дальнейшим недоразумениям, владыка митрополит благословил отщепить от Чудотворной Иконы с нижней стороны небольшую щепочку и вделать ее в серебряной оправе в список. Подлинник немедленно был облечен в свою ризу, а для списка, трудами иноков Пимена и Алипия, была сооружена тоже серебряная риза, похожая на настоящую, но не такая массивная.

 Вскоре после этого совершилась в Женеве моя хиротония во епископы, после чего владыка митрополит начал готовиться к возвращению в Германию, где положение несколько стабилизировалось, и где находился Синод со своей канцелярией. Мы пытались было снова упрашивать владыку оставить у нас Чудотворную Икону, для сопровождения в США, куда мы надеялись выехать в самом близком будущем, а в Германию взять сооруженный братством список. Однако, владыка на этот раз твердо и решительно отклонил наши моления, указав, что Икона в Германии нужнее, дабы духовно подбодрять и утешать десятки тысяч наших несчастных соотечественников…

 Первосвятитель прозорливо заметил, что настанет время, когда Чудотворная Икона посетит Америку, а пока, пусть предтечей ея отбудет туда сей ея точный список. И владыка оказался прав. Когда мы прибыли в США со списком Чудотворной Иконы, там начался длящийся и доныне наш печальный церковный раскол. К иконе отнеслись совершенно равнодушно, и она была отправлена в Троицкий монастырь, где заняла скромное место в ряду других привезенных нами святынь.

 Между тем, сама Чудотворная Икона, водворившись в Мюнхене, во Владимировской домовой синодальной церкви, стала истинным "приятелищем сирых, странников предстательницей, скорбящих радостью, обидимых покровительницей, благой утешительницей всех, прибегающих к ней с усердием и верою". Началось ея странствование по лагерям обездоленных русских "дипийцев". Снова море слез было пролито у великой русской народной Святыни. Сколько страждущих было утешено, сколько неверов или маловеров прозрело и обрело или укрепило свою веру!

 Пять долгих лет пробыла в Европе Владычица, имея свое постоянно пребывание в Мюнхене и разъезжая оттуда по всей Германии, а равно и по Западной Европе. Посетила Она снова Париж, Лондон, Брюссель и другие места сосредоточения русских эмигрантов. Дни посещения беженских лагерей были для их насельников подлинными великими праздниками. Обычно, все обитатели лагеря оставляли все свои дела и устремлялись навстречу Святыне. Провожали в свой лагерный храм, выстаивали долгое богослужение, а затем многие следовали за ней длинной вереницей, когда Икону носили по баракам.

 Много чудес совершилось в это время от Чудотворного Образа». Неслучайно ее назвали «Одигитрией русского рассеяния».

 В конце 40-х годов начался массовый отъезд русских эмигрантов в Америку. Перед иконой ежедневно служились напутственные молебны. Встал вопрос и о переселении Синода. Решился он достаточно быстро. Князья Белосельские-Белозерские предоставили в распоряжение Синода свое загородное имение около городка Магопек, в 40 милях севернее Нью-Йорка. С благословения митрополита Анастасия, здесь было решено устроить ставропигальное синодальное иноческое подворье, которое могло бы стать временной резиденцией Синода. Строителем подворья стал архиепископ Чикагский и Детройский Серафим. По его предложению новое подворье стали называть Новой Коренной пустынью.

 2 февраля 1951 году в сопровождении архимандрита Аверкия Курская Коренная икона прибыла в США. В Новой Коренной пустыне перед иконой митрополит Анастасий отслужил молебен. А 8 февраля митрополит привез святыню в Вознесенский кафедральный собор Нью-Йорка, где ее ожидала торжественная встреча. Молебен с акафистом совершил митрополит Анастасий с епископами Никоном и Серафимом, в сослужении 12 священнослужителей. Несколько дней образ пребывал в городе, а затем вернулся в Новую Коренную пустынь.

 Через год, в первый день Великого поста Курская Коренная икона вместе с Архиерейским Синодом переселилась в Нью-Йорк. Здесь был приобретен небольшой особняк, в котором устроили домовую церковь. Несколько позднее, на заседании Синода было решено городскую церковь наименовать Знаменской, в честь чудотворной иконы, а Новую Коренную пустынь считать летней резиденцией митрополита и летним местопребыванием святыни.

 С этого времени и до наших дней чудотворная икона пребывает в США, но она редко на месте. Ее как источник благодати часто возят по различным городам Америки, Европы и Австралии. 12 декабря 2004 года образ посетил нью-йоркский Свято-Николаевский собор Русской Православной церкви (Московский Патриархат). Что же касается Новой Коренной пустыни, то здесь постоянно находится список чудотворной иконы.

 Вся история Курской Коренной иконы свидетельствует о непрестающей любви Пресвятой Богородицы к русским людям, где бы они не находились, на Родине или в рассеянии. Свидетельствует она и о неприятии Господом раздоров и расколов между православными. Неслучайно, в мае 2006 года икона своим присутствием освятила IV Всезарубежный Собор, который был созван в Сан-Франциско для рассмотрения вопроса о восстановлении единства с Московским Патриархатом. Перед Курской Коренной иконой молились участники Собора об исцелении тех ран, которые были нанесены Телу Русской Церкви в XX веке, молились о том, чтобы воцарился мир Христов во Всероссийской Поместной Церкви, чтобы процесс уврачевания духовного разделения завершился благополучно и привел всех нас к единству во взаимном покаянии и истине.

 

Время собирать камни

 Милостью Пресвятой Богородицы Курскую Коренную икону удалось спасти, но Курский Знаменский Богородицкий монастырь, в котором она хранилась, был разграблен еще в годы гражданской войны. Что же касается Коренной пустыни, то этот монастырь был закрыт уже после ее окончания, в 1923 году. Его также сначала разграбили и осквернили, а затем до основания разрушили. Тогда казалось, что Россия безвозвратно потеряла еще одну свою национальную святыню. Даже Живоносный источник, освященный самой Богоматерью, пытались стереть с лица земли, залив его бетоном. Но источник пробивался в новых местах. Территорию монастыря обнесли четырехметровой высоты забором. Во время церковных праздников, особенно в дни совершения крестного хода, на всех подходах к монастырю выставляли дружинников. Порой устраивалась настоящая охота буквально на каждого паломника. У верующих попытались вытравить саму память о крестном ходе в Коренную пустынь. Но искоренить веру оказалось невозможно. Всеми способами верующие искали общения со своей святыней, десятилетиями молили Пресвятую Деву о даровании России этой милости.

 Перемены произошли, однако, только в 1988 году, в 1000-летнюю годовщину крещения Руси. В том году последовало обращение правящего архиерея Курской епархии архиепископа Ювеналия к Патриарху Московскому и Всея Руси Пимену и главе государства М. С. Горбачеву с просьбой вернуть Коренную пустынь верующим. Почти через год после этого обращения исполком областного Совета народных депутатов, наконец, издал решение о поэтапной передаче епархиальному управлению части историко-архитектурного комплекса «Курская Коренная Рождество-Богородицкая пустынь». И вот 15 августа 1989 года состоялось первое богослужение на том самом месте, где ранее возвышался храм Рождества Пресвятой Богородицы.

 С этого момента началось возрождение Коренной пустыни. Восстановление монастыря было осуществлено практически за пять лет. На места явления иконы вновь был возведен храм Живоносного источника, построенный в свое время сподвижником Петра I, генерал-фельдмаршалом Борисом Петровичем Шереметевым, на собственные средства в честь одержанной под Полтавой победы над шведами. На месте развалин встала звонница, когда-то украшавшая обитель. Началось восстановление, точнее строительство заново монастырских гостиниц, сооруженных когда-то по проекту Джакомо Кваренги. Был возрожден скит с домовой церковью, со своей гостиницей, хозяйственными постройками. Монастырю были возвращены пастбища и огороды, рыбный пруд и скотный двор. Были освобождены и восстановлены подходы к святыне.
В 50-х годах епископ Серафим (Иванов), вспоминая о крестных ходах с Курской Коренной иконой, писал, что «долг наших детей и внуков рано или поздно восстановить этот благословенный обычай». Господь явил Свою милость, даровал нам возможность это сделать.

 Первый после долгого перерыва крестный ход состоялся 15 июня 1990 года, в девятую пятницу по Пасхе. По своим масштабам он, конечно, отличался от своих предшественников. Прошел он в тот год внутри монастырской ограды. Но уже в последующие годы крестные ходы стали обретать свой прежний размах. Снова став для православных всенародным праздником, крестный ход в Коренную пустынь привлекает тысячи паломников из ближнего и дальнего зарубежья. Посетивший эту обитель в сентябре 2001 года Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II назвал Курскую Коренную пустынь третьим духовным центром России наряду с Троице-Сергиевской лаврой и Дивеевской обителью Серафима Саровского.

 В год 700-летия явления Курской Коренной иконы крестный ход был по-особому многолюдным и торжественным. В этот день впервые после возобновления шествия богомольцы торжественно пронесли чудотворный образ по улицам Курска с благодарственными молебнами в стоящих на пути крестного хода Верхнем Свято-Троицком, Воскресенско-Ильинском, Сергиево-Казанском храмах. И на всем пути крестного хода паломникам светило ласковое летнее солнце.

 Велика милость Пресвятой Богородицы к земле нашей, к православному народу. По-разному являет она ее людям. Порой и через испытания. В 1989 году в дар Коренной пустыни был передан список чудотворного образа, который одна благочестивая семья свято хранила в годы гонений и насаждавшегося безбожия. Весной 1993 года этот список вернулся в Курский Знаменский собор и с того же года именно его стали проносить крестным ходом из Курска в Коренную пустынь. В ночь на 1 мая 2006 года этот образ был похищен из храма.

 Почти два месяца шли интенсивные поиски святыни, и вот утром 21 июня министр внутренних дел России передал найденный список Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II, который вручил его архиепископу Курскому и Рыльскому Герману. В одиннадцать часов вечера того же дня святыня была торжественно встречена духовенством и мирянами на площади перед Знаменским собором. Привезший святыню владыко остановился перед верующими, поднял образ и на четыре стороны благословил Курск. Началась праздничная служба. Храм, вмещающий 5 тысяч человек, был полон. И когда запели акафист, все встали на колени.

 А 23 июня, в 9-ю пятницу по Пасхе обретенный образ был торжественно перенесен крестным ходом из Знаменского монастыря в Коренную пустынь.

Избранная и теплая мира заступнице и всея страны Российския и церкви православныя, Курского края отрадо и утешение. Яко озареннии знамением Твоея благодати, под сень святыя Твоея иконы притекаем. Ты же яко источник неизсякаемый, помогай нам во юдоли бед и скорбей, да благодарственно вопием Ти: Радуйся, Пречистая, знамением вечныя радости мир утешающая.
Кондак праздника